На днях министр экологии и природопользования Московской области Дмитрий Кобылкин заявил, что ему нравится, как в последние месяцы продвигаются дела на мусорных полигонах области. Все шаги губернатора Андрея Воробьева он считает правильными, хотя и признает, что такой практики у области нет и спрогнозировать, что будет потом, никто не может.
— Как сегодня утилизируется этот [свалочный] газ — на мой взгляд просто образцово-показательно. Вся страна смотрит, как с этой проблемой справится Московская область. Справится область — значит, справится и вся страна. Это очень важно. Лучшие технологии взяты. Австрийская компания рассказывала, что требования по сжиганию газа у нас даже выше чем за рубежом. Самое главное — обеспечить безопасность населения. Такую задачу президент РФ перед нами ставит.
Однако в самом начале августа жители подмосковного Волоколамска, неподалеку от которого один из самых скандально известных мусорных полигонов региона «Ядрово» заметили, что пленка, которой накрыли тело свалки, вздулась и лопнула. В результате город снова накрыло сильное зловоние.
Информация о разрывах поступила от местного активиста Андрея Жданова. Позднее мэр Волоколамска Петр Лазарев подтвердил эту информацию, отметив, что покрытие раздувается уже не в первый раз. «Такое ощущение, что на полигоне не знают, что сделать, как избавиться от запаха. По-прежнему люди взбудоражены, но никто толком объяснить не может, что дальше», — сказал чиновник. Несколькими днями ранее, во вторник, 31 июля, сотрудник газеты «Волоколамская неделя» Владислав Соловьев, побывавший на свалке, писал в соцсети, что газ не успевает сгорать, так как под пленкой его накопилось слишком много.
А еще раньше активисты Волоколамска предлагали обратиться в Министерство обороны с просьбой ввести в город подразделения химических войск, поскольку только они, обладая всеми необходимыми материально-техническими ресурсами и опытом в решении подобных задач, способны решить проблему полигона в сжатые сроки и с определенными гарантиями. Действия же каких бы то ни было компаний и фирм приведут к тому, что «Ядрово» превратится в «долгоиграющий Чернобыль», так как точно определить, что именно скрывается под многометровыми навалами мусора, а тем более — как оно себя поведет, вырвавшись, словно джинн из бутылки, на свободу через пробуренные скважины, никто из гражданских специалистов не в состоянии.
Так почему же столь хваленая всеми чиновниками региона «голландская система» не сработала?
Да потому, утверждает эколог, организатор движения «РазДельный Сбор» Валерия Коростелева, что чаще всего в России используют какой-то один элемент рекультивации или обезвреживания свалочного газа, не используя вообще всего комплекса. И это очень хорошо видно на примере того же Кучино.
-Для того, чтобы использовать весь комплекс мер, нужно проводить много-много тендеров, много денег нужно. А у нас чаще всего хотят отделаться «легким испугом», мелкими деньгами. Или распилить их так, как будто целый комплекс мер провели, а для красоты трубу поставить, как в Кучино. Полноценно вести рекультивацию полигона — это же очень серьезные инженерные работы, это очень серьезные капиталовложения, а на это денег в бюджете не закладывается изначально. Никто не хочет заниматься этим серьёзно.
«СП»: — Почему?
— Вот у нас есть свалки, туда везут весь мусор Москвы и области, и это большие деньги. За каждый въезд грузовика платят. Классный бизнес получается — просто открывают шлагбаум, просто въезжает машина, вываливает мусор. Шлагбаум закрывается, деньги — в карман.
При этом налоги, экологические сборы практически не платят, за СанПиНами никто не следит, так как полигоны не предназначены изначально для такого количества отходов. Участок чаще всего не принадлежит Московской области, она платит еще за его аренду. Плюс люди платят за размещение мусора. И эти миллиарды денег принадлежат очень интересным людям, приближенным, так сказать, к императорам. А потом выводятся в офшоры.
«СП»: — А как же строительство мусоросжигательных заводов?
— Видимо, кто-то захотел поделить кусок большого денежного пирога. И предложил: а давайте не повезем мусор на свалки, которые кому-то принадлежат, а будем его сжигать. Но с точки зрения экологии это еще страшнее. Ведь нам предлагают сжигать все подряд. А это — диоксины, канцерогены.
Хотя по телевизору говорят про «новые европейские технологии». Так работают три мусоросжигательных завода в Москве! И душат всю округу в радиусе 20 километров.
С одной стороны, это кажется дешево. Но инвестиции и субсидии окупаются только в течение 25 лет, так что это на самом деле еще и дорого. А нам говорят — вам не нравятся полигоны, давайте мы построим заводы и все будем сжигать.
Я и мои коллеги считаем, что проблема с мусорными полигонами в области создана искусственно. Представьте, у нас было порядка 40 полигонов. Из них за три года закрыли 22. Не построив взамен абсолютно никакой инфраструктуры, не перераспределяя потоки. Любой здравый человек поймет, что отходов-то меньше не стало, а, значит, оставшиеся полигоны переполнятся. Переполнение, естественно, приведет к бунтам. Люди начинают митинговать, приходит эдакий «мэр-спаситель» и предлагает мусоросжигательный завод. Мол, все уже решили. Под шумок, получается, взяли деньги с полигонов и перераспределили на заводы.
«СП»: — Ну а какая альтернатива-то этому? Оставить полигоны как есть? Увеличить их число?
— За 5 лет проблему можно решить очень эффективно через раздельный сбор мусора и переработку. Само же Минэкологии Подмосковья сказало, что в регионе есть 463 перерабатывающих предприятия, которые недозагружены вторсырьем. То есть мощности уже есть, осталось наладить инфраструктуру раздельного сбора во дворах и логистику перевозки. Это стоит копейки.
За бюджет одного мусоросжигательного завода все можно сделать. Вторсырье едет на переработку, пищевые отходы компостируют. Остается буквально 10−20% непрерабатываемых российскими технологиями «хвостов», которые поедут на полигоны. Но они сухие, обезвреженные, не загрязняют грунтовые воды, не дают запаха. Потому что как только вы отделили пищевые отходы — все, запаха не будет.
«СП»: — То есть считаете, что у власти нет понятной схемы утилизации отходов и реального улучшения экологической обстановки?
— У них нет желания это делать. Это чистой воды бизнес. Если бы захотели — начали бы давно решать. Мы лет 7 назад уже говорили, что идет переполнение полигонов, мы предлагали начать проблему решать. Это было легко. Мосводоканал, например, когда проводил 10 лет назад реконструкцию люберецких очистных, подтвердил, что вся Москва может отправлять все пищевые отходы туда, предварительно их измельчая. И тогда пищевые отходы вообще в область не поедут, там нечему будет вонять.
Дальше вторсырье легко отсортировать на переработку. Это еще при Лужкове закладывалось. Уже тогда у властей была схема обращения с отходами. Мы ничего нового не придумали, просто поднимаем архивы 10−20 летней давности. Но на нас чиновники смотрят, говорят: «Здорово!». И делают по-своему.
«СП»: — А почему? Ведь вторсырье и всю переработку в принципе можно превратить в прибыльный бизнес.
— Ну это не такой прибыльный бизнес, как если просто сидеть и открывать шлагбаум, получая еще и инвестиции, в том числе зарубежные. Для раздельного сбора нужны контейнеры, нужна пропаганда и просвещение населения, которое привыкло все вместе складывать. Нужна логистика, досортировочные станции. Это денег стоит, для этого нужно заморачиваться, регулировать как-то, менять законодательство, вводить разные тарифы по аналогии с водосчетчиками. А у нас отходами занимается 19 отделов в шести министерствах. Понятно, что выходит бардак.
«СП»: — Может ли введенный в коммунальные платежи налог на мусор решить проблему экологии?
— Может, если все деньги четко будут идти на развитие отрасли переработки. У нас, например, есть утилизационный сбор для производителей упаковки. Но эти деньги просто растворились в общем котле. И не факт, что там будут какие-то инвестиции. Если только по остаточному принципу.
«СП»: — То есть переработка может осуществляться только в том случае, если власть руководствуется не сиюминутными выгодами, а долгосрочной перспективой?
— Да, если власть не аффилирована с бизнесом, а поддерживает население и думает:»А что будет с мусором в будущем?». Если не лезет и не создает искусственные монополии. Потому что когда таковые появляются, отходя от рыночной экономики к долгосрочным тендерам, получается хуже. У ведь у нас есть примеры ТСЖ, которые ввели у себя на территории раздельный сбор. И экономят на этом до полутора миллионов рублей в год. Эти деньги можно и на детскую площадку пустить, и дом жилой отремонтировать.
«СП»: — Как заставить власть действовать в интересах простых граждан?
— Только общественным давлением. По-другому никак. Может, конечно, здравый рыночный бизнес к этому подключиться. Например, Лига переработчиков макулатуры, которая пытается продвигать какие-то законодательные инициативы в этой сфере. Только не надо поддаваться на ловушки, которые создает власть, пропагандируя по телевизору мусоросжигательные заводы и говоря, что экологические активисты — агенты Запада, «расшатывающие лодку». Они нам «хорошо» обещают уже много лет. Сергей Собянин, например, обещает во дворы москвичей контейнеры для раздельного сбора мусора. Но он уже 5 лет это обещает. Каждый год чиновники говорят «поставим», а ничего не происходит.
«СП»: — Кандидат в мэры Москвы от КПРФ Вадим Кумин считает, что актуальная информация о состоянии экологии в Москве закрыта для людей. Это так?
— В принципе, так и есть. Информация сейчас по большей части недоступна. Есть, например, проблемы с воздухом на востоке Подмосковья. От Мосмонитринга требовали год назад открытия подобных данных, но они в тот момент решили почему-то реконструировать сайт и закрыли сведения. Сейчас там кое-что есть, но это все, как говорится, — вилами по воде…
Непонятно, откуда там что берется, как обрабатывается. Если данные будут открытыми (как в московском метро, например, на табло видно, что где происходит), то люди будут понимать, где им жить, как модернизируется инфраструктура города, чтобы снять напряжение. А то ведь чем больше власти что-то скрывают, тем больше им не доверяют люди.
Источник: svpressa.ru
Нет комментариев
Прокомментируйте