Наследство «Новоселок»: или куда уходит мусор, который принимал этот полигон?

Весной официально прекратил работу печально знаменитый полигон коммунальных отходов «Новоселки» в Приморском районе Петербурга, отравлявши воздух на километры вокруг. Об этом событии губернатор Петербурга Георгий Полтавченко докладывал лично президенту РФ Владимиру Путину. В октябре работы по  консервации данного объекта проинспектировал — в сопровождении руководства городского комитета по благоустройству и журналистов — председатель комитета Госдумы по экологии Сергей Боярский.  Все подается и выглядит так,  что прекращение деятельности этого полигона –  крупный экологический успех  и шаг руководства  города навстречу пожеланиям жителей.

К слову – летом столько же публично и демонстративно был закрыт крупнейший полигон в Московской области – в Балашихе, которому не повезло попасть в «Прямую линию» с президентом (жалоба жителей поселка прозвучала в прямом эфире),  после чего меры пришлось принимать в пожарном порядке.

А сейчас – внимание! —  вопрос: что взамен закрытых  «Новоселок» открыто? Где новые  технологичные, безопасные полигоны или мусороперерабатывающие заводы, которые примут те 800 тысяч тонн отходов в год,  которые поступали на «Новоселки»? Куда эти 800 тысяч тонн исчезли? Заместитель председателя комитета по благоустройству (то есть чиновник не самого высокого ранга) как-то неопределенно высказался в том смысле,  что этот мусор  распределили по остальным девяти полигонам Ленинградской области.

 Пардон, но в близлежащих районах области осталось всего ЧЕТЫРЕ  полигона. Из них лишь «Новый свет» (Гатчинский район) сообщил, что берет на себя дополнительно  150 тысяч тонн.  Остальное что – «спецтрансы» за свой счет повезут в дальние  районы за 200 – 300 километров? В этом кто-то поверит?

Обычных жителей города  эта проблема пока не волнует. «Новоселки» закрыты – воздух  стал чище,  тарифы на уборку и вывоз мусора остаются стабильными, а куда его везут – пусть об этом думают специалисты. Так вот, уважаемые сограждане,  эти специалисты думают и говорят, что ни одна из проблем города и области в сфере вывоза и захоронения отходов не решена.  И в скором времени нам всем придется платить за то, что сейчас мусор, как говорят хозяйки, просто заметается под ковер.  Ситуация в разы хуже, чем была при советской власти.

Сколько мусороперерабатывающих заводов (сокращенно – МПБО) было построено за без малого три десятка лет, прошедших после советского периода? Ни одного! Только разговоры о том, что мусор  — сырье, его нужно сортировать, перерабатывать, а не тупо захоранивать на полигонах Более того, из двух, доставшихся нам в наследство от тех времен заводов – в Янино и на Волхонском шоссе, кое-как работает только МПБО-2 – в Янино. По информации с  самого предприятия, оно в предбанкротном состоянии. МПБО-1 – на Волхонке, еще в 90-е год считался  одним из самых современных не только в стране,  но и в Европе, его посещали зарубежные делегации – там действительно  извлекали из мусора и пускали в переработку пластик, металлы, другое сырье. Но в результате рейдерского захвата (некое сообщество посчитало бизнес на мусоре очень выгодным  делом, при этом совершенно нее разбираясь  в технике и логистике данной отрасли), он буквально развалился.

Попытки построить новые заводы предпринимали  губернаторы Петербурга Анатолий Яковлев,  Валентина Матвиенко, которые  ездили для изучения опыта в разные страны, договаривались и даже подписывали соглашения с российскими и зарубежными инвесторами. Но потом тема как-то сходила на нет. В 2014 году на Петербургском международном экономическом форуме губернатор Георгий Полтавченко торжественно подписал соглашение о строительстве современного МПБО с главой Банка ВТБ Андреем Костиным. И буквально через полгода  стороны от него отказались. То есть Петербург – технологическая столица России, один из самых благополучных в плане финансов  городов так и не сумел построить ни одного МПБО, а те два, что были, довел до ручки.

Не лучше ситуация и с полигонами. Несколько лет назад областным властям пришлось закрыть «Южный». В этом году городские власти закрыли «Новоселки», из-за которых невозможно было дышать в значительно части Приморского района. И что взамен? Ничего.

Проще всего было бы взять и обвинить во всем чиновников, мол, они такие – сякие, ничего не делают. Но мы же все видим, как успешно  решаются десятки не менее сложных городских проблем: строятся отличные дороги, развязки, растет сеть метро, расселяются коммуналки, в сфере экологии многое  сделано для снижения вредных выборов и пыли в атмосферу, для ликвидации стоков неочищенных вод и т.д. Но  над мусорной  отраслью словно тяготеет злой рок – ситуация в ней, несмотря на внешнее благополучие, ухудшается с каждым годом.

Причины, по большому счету, всего две. Одна – на виду: это протесты населения против строительства в их районах новых МПБО и мусорных полигонов, а также требования закрыть действующие. Жители Красного Села выходят на митинги против строительство на Волхонке нового МПБО, жители Канонерского острова – против свалки на их территории.  Но дело не в эгоизме и несознательности горожан. На самом деле они протестуют не против любых заводов, а против строительства тех, где планируется использовать  технологии мусоросжигания. И совершенно правильно делают: в Европе, с которой мы пытаемся взять пример, в некоторых странах даже в молоке коров находят опасный канцероген диоксин, образующийся при сжигании пластика. В то  же время  «советский» МПБО-2 в активно застраиваемом  Янино никому из местных жителей  не мешает.

Аналогично и с полигонами. Все боятся появления под окнами новых «Новоселок», тогда как нормальные полигоны, на которых соблюдается технология, в области спокойно работают.

Вторая причина – отсутствие сколько-нибудь  внятного законодательства по обращению с отходами и, как следствие, глубокая коррумпированность этой отрасли.   Вернемся к «Новоселкам»: почему именно этот полигон (и расположенная вблизи площадка отходов «Водоканала» – в отличие от тех, что расположены дальше от города, издавали такое зловоние? За руку, как говорится, никого не схватили, но все прекрасно знают, что здесь принимали огромное количество нелегальных отходов.  По документам отходы везли, к примеру, на МПБО-1 на Волхонке – он по документам считается действующим, хотя оборудование давно растащено, там ставилась отметка о приеме на переработку, затем машины со своим грузом отправлялись на «Новоселки». А поскольку этого груза как бы не было, не было и производственных мощностей по его правильному укрытию. В результат полигон превратился в  гниющую помойку.  При этом деньги за  якобы переработку и якобы захоронение отходов город исправно платил.

     Так куда же на самом деле идут  после закрытия «Новоселок» сотни тысяч тонн городских отходов? Какие дыры и нестыковки законодательства позволяют «кормиться» с мусорной отрасли коррумпированным чиновникам и сотрудникам надзорных ведомств? Изменит ли ситуацию к лучшему планируемо создание городом компании-монополиста – так называемого регионального оператора, через которого будут идти все «мусорные» деньги? Или это приведет лишь к взрывному росту тарифов? Об этом – в следующих выпусках «Зеленой Правды».